А.Г.Махоткин
ОСНОВАНИЯ КАПИТАЛИЗМА И ПУТИ ВЫХОДА ИЗ НЕГО
Основания Западной цивилизации
Современная Западная цивилизация возникла в XV – XVI веках вместе со становлением капитализма на западной окраине Европы, сначала в Голландии, затем в Англии. Наемный труд был известен с древнейших времен, но возникновение особого капиталистического уклада, при котором наемный труд одних людей используется другими для извлечения из него дохода (прибыли), было связано с притоком в Европу огромного количества золота и серебра из Южной Америки. Испанские галеоны вместе с несметными сокровищами несли в своих трюмах в Старый Свет великие духовные и социально-экономические потрясения. Наплыв в Европу драгоценных металлов разрушил существовавшую в ней систему обращения, что привело к резкому росту цен на все товары. Намного медленнее росла заработная плата наемных работников. Образовавшийся разрыв между ценами всех товаров и ценой наемного труда (рабочей силы) и определил выгодность его использования для извлечения из него доходов
Другим важнейшим основанием, на котором изначально строилась Западная цивилизация, была отмена соблюдавшегося до этого в Европе с античных времен религиозного запрета на ростовщичество. Первым предпринимателям для извлечения прибыли из наемного труда нужен был оборотный капитал. Деньги для этого можно было тогда взять только у ростовщиков – почти исключительно иудеев. Поэтому тяжкий грех ростовщичества ("у вора взыщи вдвое, у ростовщика – вчетверо") был не только узаконен, но и стал преподноситься как благодеяние, и оформился впоследствии в финансовый капитал.
Наряду с этим безудержное, ненасытное стяжательство было освящено возникшей тогда же антихристианской по своей сути религией предопределенности. Согласно ей каждый человек еще до рождения предопределен или к вечному спасению, или к вечной погибели. И никакими своими поступками он не может изменить этого предопределения. Свидетельствами богоугодности, даже святости человека служат его удачливость, сила и, главное, богатство. Если же этого нет, значит, он проклят (их) богом и не заслуживает снисхождения. Он изгой от бога и может, и должен быть гоним людьми.
Полнейшая бесчеловечность, снятие моральных запретов на любую подлость, насилие и обман, разобщение людей и разжигание беспощадной войны каждого против всех – именно это было необходимо нарождавшемуся капиталу. Именно это и обеспечивала новая религия, воцаряя в душах людей кромешный мрак одиночества, ожесточения и отчаяния.
Духовные (или, лучше сказать, антидуховные, богоборческие) начала Западной цивилизации были закреплены и оформлены кровавой экспроприацией английских крестьян при огораживании земель под пастбища для овец. Ради прибылей от продажи шерсти у крестьян отнимали возделываемые ими земельные участки, разрушали стоявшие на них дома, а затем их самих, бездомных и гонимых, продавали в рабство и вешали вдоль дорог по закону о бродяжничестве. Всего при этом было казнено около 72 тыс. человек.
Из Англии эта цивилизация алчности и насилия, как из змеиного гнезда, расползлась по Западной и Центральной Европе и выплеснулась в остальной мир, покоряя и грабя страны и народы. Колониальный, а с середины ХХ века неоколониальный грабеж и эксплуатация изначально были и остаются важнейшим экономическим основанием Западной цивилизации. Без этого ее существование немыслимо и невозможно.
Долевое участие в доходе
Общественное отношение капитала начинается с того, что наниматель присваивает созданную работником стоимость товара и затем из нее, как своей собственности, отрывает работнику (с кровью из сердца) тот минимум, за который он соглашается работать. Все, что ему не доплачено - законная добыча нанимателя. Так было и так есть. Но кто сказал, что производство может и должно строиться только на таком бесчеловечном отношении к ближнему, что работник может и должен получать из созданной им стоимости товара именно прожиточный минимум, а не, скажем, твердую, заранее оговоренную долю этой стоимости?
Именно так, по долевому принципу, пропорционально распределялись между работниками результаты совместного труда в русских артелях, в том числе и в промышленных. Мало кто знает, что в XVIII — начале XIX века артельные формы труда широко применялись в России на заводах и фабриках. "Именно это, – пишет О.Платонов,- явилось одной из главных причин бурного развития крупной железоделательной промышленности, которая уже с 1730-х обогнала Англию. К 1782 выплавка чугуна на всех заводах России достигла 7,5-8 млн. пудов, то есть была значительно выше, чем в Англии, Швеции, Франции, Пруссии или Америке… Хорошие результаты наблюдались и в других отраслях.
Однако в начале XIX века Россия начинает сильно отставать экономически от западных стран. Одна из главных причин отставания, наряду с тормозящим влиянием крепостного права, — механическое копирование в российской практике западноевропейских форм организации труда, отказ от артельности, ставка на несвойственный русскому народу индивидуализм, превращение работника в “винтик” производства". Тогда, как и сейчас, многие представители высших сословий были патриотами не Русской, а Западной цивилизации.
Здесь необходимо отметить, что, в противоположность вульгарным марксистам-западникам, сам К.Маркс считал сохранение русской артели, как и русской общины, большим благом и преимуществом России перед странами Запада. В начале последнего советского десятилетия, в ходе движения за коллективную организацию труда, пропорциональное разделение результатов труда (валового, то есть всего дохода) вновь стало стихийно пробиваться к жизни то в одном, то в другом месте. Оно, по сути, рождалось заново, уже на новой основе. После долгого и мучительного переходного периода мы тогда вплотную подошли к тому, что К.Маркс называл "высшей формой архаического общества", к коммунизму – первой его фазе.
Новые формы организации труда возникали в сельском хозяйстве, строительстве, на транспорте, в других отраслях – как в отдельных звеньях, бригадах, цехах, так и в масштабе предприятий. С доперестроечных времен и, по крайней мере, до конца 1990-х годов пропорциональное разделение труда (валового дохода) успешно осуществлялось в дагестанском колхозе (впоследствии "союзе собственников-совладельцев") "Шухты". Широкую известность получило применение пропорционального разделения труда в МНТК "Микрохирургия глаза".
Обратимся к сути дела. Если доход делится пропорционально – на долевое участие в нем работников и долевые вычеты на общественные нужды – на развитие производства, оборону, образование и т.д., тогда нет и неоткуда взяться экономическим формам зарплаты и прибыли. Этим изначально, в исходном пункте, устраняются все отношения капитала – им не из чего расти. И, что самое важное, они для современного общественного воспроизводства так же не нужны и вредны, как были не нужны и вредны русской железоделательной промышленности XVIII века.
Применительно к пропорциональному распределению валового дохода известное положение К.Маркса о том, что на первой фазе коммунизма "право производителей [на потребление – А.М.] пропорционально доставляемому ими труду" (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. 19, с. 19) представляет собой прямое, буквальное выражение действительности. Не надо мудрствовать лукаво! Всякий труд находит свое общественное выражение и общественную меру в валовом доходе предприятия. И оплата по труду – по самому смыслу этого выражения – не может быть ничем кроме оплаты по валовому доходу, ничем кроме пропорциональной части, доли валового дохода.
Долевое участие работников в валовом доходе и есть имманентная форма оплаты по труду и, вместе с тем, она есть выход за пределы отношений найма и капитала.
Контуры
нового общества
В отличие от разобщенного в человеческую пыль гражданского общества, посредством которого эгоистический индивид связан с государством, некапиталистическое общество структурировано.
В традиционном русском обществе (где перед революцией 85% населения составляли крестьяне, трудившиеся семейно, на общинной земле, при помощи своих орудий труда) его основной структурой и связующим звеном между соборной личностью и народом были крестьянские общины. Как это характерно для элементов любого традиционного общества (т. 1, с. 403), они были слабо связаны между собой, что, по мысли К.Маркса, легко было преодолеть простой заменой волости (правительственного учреждения) "собранием выборных от крестьянских общин, которое служило бы экономическим и административным органом, защищающим их интересы" (т. 19, с. 405-406). Такой увидел К.Маркс историческую необходимость. И именно в этой форме она реализовалась четверть века спустя, когда в ходе революции 1905-1907 годов такие собрания выборных от общин (крестьянские советы) обеспечили чрезвычайную согласованность и сплоченность действий крестьян на больших территориях. От крестьян советы переняли рабочие, а в результате Октябрьской революции они стали основой всей советской государственности.
Теперь, чтобы выйти из капитализма и соответствующего ему распыленного общественного состояния необходимо заново оструктурить общество, воссоздать его первичные элементы по производственной матрице. Долевое участие работников в валовом доходе делает это не только возможным, но и насущно необходимым. Оно устраняет разобщающее людей отношение найма и полагает взамен их общий интерес в коллективном результате, вызывая этим к жизни производственное самоуправление и необходимость его продолжения в трудовом общественном самоуправлении – посредством тех же "собраний выборных от общин". Эти новые Советы будут, в отличие от прежних, не только непосредственно опираться на первичные трудовые коллективы, но и располагать для решения возлагаемых на них задач, определенной долей доходов этих коллективов. Тысячелетняя русская крестьянская община уходит в прошлое, и на ее место основным структурообразующим элементом общества становится трудовой коллектив.
Общественное производство и общественное потребление связаны между собой распределением и обменом. Поэтому, как связующее и опосредствующее звено, способ распределения доходов определяет и способ производства, и способ потребления, и формы обмена. Если доходы предприятий распределяются в обществе по капиталистически, то есть заведомо и преднамеренно непропорционально (на заработную плату и прибыль), то таким же, непропорциональным оказывается в результате и общественное потребление (немногим - все, остальным – ничего), и общественное производство (не того, что нужно стране, а сырой нефти для Запада) и общественный обмен (неэквивалентный, по постоянно растущим ценам в обесценивающихся рублях).
В противоположность этому некапиталистическое, пропорциональное распределение валовых доходов (на долевое участие работников и долевые вычеты в общественные фонды) обеспечит пропорциональное общественное потребление (каждому – по труду), пропорциональное, растущее производство (того, что нужно нашему обществу, а не мировой олигархии) и свободный эквивалентный обмен (по пропорциональным ценам в стабильных трудовых рублях). Если взять в целом, то на смену нынешнему управляемому хаосу дополняющего, колониального капитализма, на смену дальнейшей деградации и гибели народа и государства придет планомерное, пропорциональное, расширенное общественное воспроизводство. Что-то вроде прежнего социализма, только выше, чище, справедливее и богаче.
Нам ничего не нужно выдумывать. Продвижение вперед по спирали общественного развития для нас во многом существенно совпадает с возвратом к основным ценностям Русской цивилизации, а коммунизм – с традиционализмом. Достаточно лишь очиститься от того мусора и хлама в общественных отношениях, который и в прошлом, и в последнее время натащили в страну западники всех мастей, освободить забитые им родники народной жизни, дать им новое, отвечающее современному уровню производства, обрамление.
Никакое, ни самое древнее и простое, ни самое современное и сложное производство в капитализме не нуждается. Все это миф и блеф, веками насаждаемый шейлоками, рокфеллерами и чубайсами. Капитализм нужен не производству, а нанимателям и стоящему за ними финансовому капиталу. Капитализм – не закономерный и неизбежный (за исключением Запада, и то в прежние времена) этап развития человечества, а их способ паразитирования на человечестве. Это чужая, навязанная нам духовная и социально-экономическая болезнь общества, которую нужно и можно преодолеть.
Разница была достаточно велика, чтобы наниматель, присваивая созданную трудом работников стоимость и выплачивая им только тот минимум, на который они были вынуждены соглашаться, получил возможность жить и обогащаться за их счет тем больше, чем меньше им заплатил. И чем глубже становилась нищета на одном полюсе, тем больше росло богатство на другом полюсе возникшего гражданского общества, состоявшего из разобщенных индивидов (буквально: неделимых, атомов), в котором богатые вели и ведут с тех пор непрерывную войну против бедных, регулярно закрепляя свои победы над ними демократически. Что, собственно, и составляет истинную цель и суть демократии. Так же как суть рыночной экономики составляет постоянное сведéние к минимуму цены ее наиболее массового товара - рабочей силы – для извлечения максимальной прибыли.
НА
ПОДСТУПАХ К НЕОМАРКСИЗМУ:
ПРОПОРЦИОНАЛЬНОЕ
РАЗДЕЛЕНИЕ ПРОДУКТА
Понятие пропорционального разделения вынесено мной в заголовок потому, что ему, точнее, тому, что оно обозначает, суждено сыграть немалую роль в нашей жизни.
Несколько фактов
Пропорциональное разделение продукта - это то, благодаря чему в МНТК “Микрохирургия глаза” достигли производительности труда в четыре раза выше, чем в аналогичных клиниках США. Причем с самыми обычными нашими людьми. Не подобранными, не отобранными. Что называется, “с улицы”.
Сейчас, в эпоху политических страстей, может статься, кто-то, увидав название МНТК, подумает: “А, это о том Федорове, который успел побывать в партии Борового, потом создал Партию самоуправления трудящихся, а на выборах призывал голосовать за Ельцина”. Но речь в статье вовсе не об С.Н.Федорове - “самом социалистическом из наших капиталистов”. Речь о примененном им принципе организации труда.
За счет чего коллективом были достигнуты такие результаты? Сам С.Н.Федоров из этого тайны не делает. В МНТК каждый работник получает заранее известный, твердый процент от дохода клиники. Кто 0,7%, как сам Федоров, кто 0,14%, как его секретарша. Эти цифры - не самые последние. Сейчас они уже могут быть и другими. Но суть не в их величине, а в том, что эти проценты определены заранее, и каждый работник наперед знает свою долю в общем результате. И знает, что чем выше будет доход клиники, тем больше заработает он сам и все, кто трудится с ним рядом. Вот каждый и старается - от хирурга до санитарки - чтобы быстро и качественно подготовить больного к операции, прооперировать, долечить, выпустить из клиники здоровым. И принять на его место другого.
Именно эта прямая связь заработка каждого с общим результатом, и есть суть пропорционального разделения продукта (дохода предприятия, созданной на нем стоимости). Но может это так только у С.Н.Федорова - человека весьма самобытного?
Нет, он здесь не первый.
На закате, так называемого застоя, в начале 80-х, когда повсеместно внедрялась коллективная организация труда, в одном из колхозов Пермской области молодые механизаторы тоже додумались до пропорционального разделения. То есть, таких ученых слов они и не знали. Просто решили: если вам (начальству) надо, чтобы мы больше вырастили и при этом меньше затратили, платите нам твердый процент от разницы между стоимостью продукции и затратами на ГСМ, запчасти, удобрения и т.п. Все равно лучше и проще не придумаешь.
Заключили с администрацией договор, взялись за дело и по результатам за первый же сезон повысили производительность труда в три раза. То есть каждый сработал за троих. Без всяких понуканий. И еще времени свободного у них оказалось хоть отбавляй. Кроме своих механизаторских дел успели за лето сообща каждому по новому дому срубить. Благо с лесом у них тогда было проще.
Ну и заработали соответственно.
Финал этой истории закономерен и прост. Когда пришло время рассчитываться, начальство переписало договор задним числом. Так, чтобы не заплатить...
Или вот еще пример. Еще раньше в когда-то известном на Кубани звене В.Я.Первицкого тоже применили пропорциональное разделение. Опять-таки сами додумались. И по производительности труда на выращивании кукурузы обставили американского фермера Гарста. Того самого, к которому Н.С.Хрущев ездил просвещаться насчет кукурузы. Затраты труда на 1 центнер зерна оказались у Первицкого в 12-15 раз ниже, чем по их Новокубанскому району. Фантастика, да и только!
Получали в звене прилично, по тем временам вызывающе прилично. Настолько, что спустя какое-то время в хозяйство приехала комиссия. Серьезные дяди долго проверяли бумаги, считали. Криминала не нашли. Но для порядка дело прикрыли, чтобы не выпирало.
В отдельных случаях новые отношения удавалось отстоять. Так, еще с доперестроечных времен пропорциональное разделение успешно осуществляется под руководством М.А.Чартаева в дагестанском колхозе “Шухты”, который сейчас называется “Союзом собственников-совладельцев”. Это его название не случайно, как не случайно и С.Н.Федоров утверждает, что в его клинике труд уже не наемный и работники стали свободными совладельцами средств производства.
И это действительно так, хотя сознанием, уже приученным к пустопорожней трескотне, всерьез обычно не воспринимается.
Суть дела
Чем же объясняются эти изменения социального климата и столь разительные успехи в коллективах, применивших пропорциональное разделение продукта? Тем, что в стоимостном выражении продукта, в доходе предприятия, коллективный труд его работников измерен как их общественный труд. И их оплата по доходу ( пропорциональная его часть) это не что иное, как оплата по труду. В самом прямом, точном смысле этого выражения. Это имманентная форма оплаты по труду.
Формы пропорционального разделения разнообразны, и в каждом отдельном случае оно кажется уникальной находкой, особым рецептом, применимым лишь к данным, конкретным обстоятельствам. Но то общее, что всем им присущее - сам принцип пропорциональности разделения дохода - вносит очень важное, существенное изменение в отношения собственности. Этот принцип, пользуясь словами К.Маркса, восстанавливает индивидуальную собственность, но уже не на частной, а на коллективной, общественной основе. Устраняется отчуждение работника от средств производства. То новое общественное отношение, которое Маркс мог только предвидеть, стало в наше время действительным. Оно родилось из прежних отношений системы наемного труда и выводит за ее пределы.
Почему рабство было обречено и ушло в прошлое? Потому, что рабский труд был малопроизводительным и уступал более совершенным по тем временам формам его организации. Точно также свободно ассоциированный труд коллективных работников производительнее наемного труда. Поэтому свободная трудовая ассоциация на основе пропорционального разделения продукта идет и с необходимостью придет на смену наемному рабству. Каким бы слабыми и случайными ни казались сейчас ростки новых отношений, будущее за ними.
Почему неомарксизм
Беда наша в том, что мы слишком долго принимали желаемое за действительное. Считалось, что труд у нас не наемный: как, мол, могут рабочие, которым принадлежит власть, нанимать сами себя? Но нанимали-то как раз не рабочие, и власть и на предприятиях, и во всем обществе принадлежала не им. На столь же хлипких теоретических основаниях государственная собственность выдавалась за общественную, а различные формы зарплаты - за оплату по труду. Говорили, не зная о чем... И даже когда долгий подготовительный этап общественного развития окончательно исчерпал себя, и пропорциональное разделение продукта стало стихийно порождаться самим ходом вещей, наша общественная наука его смысла и исторического значения понять не смогла. Да что там не смогла понять, - и внимания не обратила!
Вот если бы у Маркса было где-нибудь сказано прямо и недвусмысленно: пропорциональное разделение продукта - это необходимое условие коммунизма (первой его фазы); представляет оно собой то-то и то-то; осуществлять его надо так-то и так-то; тогда бы - и другое дело. Тогда наша общественная наука, возможно, и развернулась бы во всю мощь. Но К.Маркс предоставил нам самим разбираться в том, что в его время было слишком далеко и абстрактно. Впрочем, кое-что о пропорциональном разделении у него все же можно отыскать.
В свое время английский экономист Э.Уэйкфилд писал о том, что способ разделения продукта между капиталистами и рабочими имеет очень небольшое значение по сравнению с тем количеством продукта, которое должно быть разделено. Важно, считал он, не как, а сколько делить.
На что К.Маркс заметил: важно именно как делить, потому что “только при определенном методе разделения возникает капитал, наемный труд, капиталистическое производство и зависящее от него количество продуктов” (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., изд. 2-е, т.48, с.526).
В связи с этим он помечает: “разделение [продукта - А.М.] между рабочим и капиталистом, пропорциональная заработная плата” (Соч., т.48, с.524).
И в другом месте: “Мальтус против заработной платы как пропорции” (Соч., т.46, ч.II, с.521).
Позже, касаясь распределения на первой фазе коммунистического общества, К.Маркс заметил: “Право производителей пропорционально доставляемому ими труду” (Соч., т.19, с.19).
Дополнительные поиски, вероятно, пополнят этот небольшой список. Во всяком случае, теория пропорционального разделения, которую нам еще предстоит создать, будет строиться не на пустом месте.
Но к чему здесь говорится о неомарксизме? К тому, что происшедшее с нами заставляет заново прочесть Маркса и другими глазами посмотреть на прежний наш опыт. С позиций пропорционального разделения и прошлое, и будущее выглядят во многом иначе. В некоторых теоретических вопросах нам придется идти дальше Маркса. Сама мысль об этом многих, несомненно, бросает в трепет. Но что поделать, - это необходимо и неизбежно.
Кроме того, взяв с собой все классическое наследие, нам надо будет решительно отказаться от многих более поздних, но уже устоявшихся взглядов и представлений, в особенности из арсенала политэкономии социализма. Такой марксизм, конечно, будет заметно отличаться от того, которым мы располагаем сейчас. И это закономерно: новому этапу развития действительности - и новый этап ее осмысления.
Все в наших руках
Так уж повелось на Руси, что мы со времен Петра как привыкли искать ума где подальше, так и ищем по сей день. И носимся с чужим опытом, как цыган с торбой. Вроде Хрущева с его Гарстом. А своего не ценим и даже не замечаем.
Так и с пропорциональным разделением. Появилось в одном месте - не разглядели, не поняли, затюкали, затоптали. Появилось в другом - та же история. Но жизнь - штука цепкая, и стремление людей жить лучше и чище неистребимо. Не хитростью, не на халяву и не только лишь самому, а честным трудом и вместе со всеми - такой уж, видимо, у нас характер. Вот это-то стремление к лучшей жизни и рождает пропорциональное разделение. Вновь и вновь. Не заморское, не заемное - свое, кровное, дающее взрывное высвобождение до этого скованной творческой энергии людей.
Но главное, может быть, даже не в экономической эффективности пропорционального разделения, а в том, что оно позволяет людям распрямиться. В области социальных отношений оно, можно сказать, - величайшее открытие века. Многократно совершенное на практике, без помощи официальной науки и вопреки ей. Впрочем, корни его глубже. У нас ведь давно известно: в артельном котле гуще кипит.
Пропорциональное разделение - это сейчас объективная историческая необходимость. Для всех. А для нас это еще и выход из того исторического тупика, куда нас завели незнание и доверчивая беспечность одних, преступное своекорыстие и низость других.
Пропорциональное разделение и трудовое самоуправление на его основе - на предприятиях и во всем обществе - это выход к свободе и справедливости, к достойному обществу и достойной человеческой жизни.
Можно и нужно обличать нынешнюю власть - на ней негде клейма ставить. За ее отстранение нужно бороться. Но надо и отдавать себе отчет в том, что никакая власть, даже трижды патриотическая и левая, установись она с сегодня на завтра, не сможет осуществить пропорционального разделения сверху. Оно может быть реализовано в обществе только самими трудящимися, начиная с низовых коллективов. В них и надо сейчас готовить почву для пропорционального разделения.
Показать цель там, где царят растерянность и уныние, пробудить волю и мужество в тех, кем овладели отчаяние и апатия, выяснить величину дохода предприятия и какая его часть идет на оплату рабочим, наконец, добиться пропорционального разделения продукта в бригаде, цехе, на предприятии - все это, конечно, труднее, чем просто обличать, но без этой работы не обойтись. Без этого внизу так и будут ждать перемен сверху. А сверху, когда настанет время, тоже сделать ничего не смогут.
История преподала нам жестокий урок: бюрократически насадить социализм сверху невозможно. Сверху его можно лишь загубить. Действительно необходимые перемены в отношениях между людьми должны прорасти снизу, и это требует терпения и труда. Значит, надо крепить организации и работать внизу. Не только в предвыборные кампании (хотя и в них тоже), а повседневно.
Когда понимание смысла пропорционального разделения и стремление его осуществить овладеет массами, эта идея станет той силой, противостоять которой не сможет никто и ничто.
Как скоро это произойдет, зависит от нас самих.
Махоткин
Александр Георгиевич
346778 Ростовская обл.,
Азовский р-н, с. Порт-Катон, ул. Октябрьская, 21
http://collectivism.narod.ru/Wyhod.doc
