Ленин
В.И.
О ГОСУДАРСТВЕ.
ЛЕКЦИЯ В СВЕРДЛОВСКОМ
УНИВЕРСИТЕТЕ
11 ИЮЛЯ
Коммунистический
университет имени Я. М. Свердлова образовался из организованных в 1918 году по инициативе
Я. М. Свердлова курсов агитаторов и инструкторов при Всероссийском Центральном
Исполнительном Комитете. В январе 1919 года курсы были
преобразованы в Школу советской работы, а после решения VIII съезда РКП (б) об
организации высшей школы при ЦК для подготовки партийных кадров - в Центральную
школу советской и партийной работы. 3 июля пленум ЦК РКП (б) утвердил
постановление о переименовании Центральной школы советской и партийной работы в
Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова. Организации
университета, выработке его учебных программ большое внимание уделял В. И.
Ленин. 11 июля и 29 августа 1919 года Ленин прочитал в университете лекции о
государстве (запись второй лекции не найдена). 24 октября Ленин выступил перед
слушателями Свердловского университета, отправлявшимися на фронт (см. Полн.
собр. соч., т. 39, с. 239-247). - 475.
Товарищи,
предметом сегодняшней нашей беседы по тому плану, который у вас принят и мне
был сообщен, является вопрос о государстве. Я не знаю, насколько знакомы вы уже
с этим вопросом. Если я не ошибаюсь, курсы ваши только что открыты, и вам
приходится в первый раз систематически к этому вопросу подходить. Если это так,
то очень может быть, что в первой лекции об этом трудном вопросе мне не удастся
достигнуть достаточной ясности изложения и понимания для многих из слушателей.
И если бы это оказалось так, то я прошу вас этим не смущаться, потому что
вопрос о государстве есть один из самых сложных, трудных и едва ли не более
всего запутанных буржуазными учеными, писателями и философами. Поэтому никогда
не следует ждать, чтобы можно было в краткой беседе, за один раз достигнуть
полного выяснения этого вопроса. Следует после первой беседы об этом отметить
себе непонятные или неясные места, чтобы вернуться к ним второй, третий и
четвертый раз, чтобы то, что осталось непонятным, дополнить и выяснить дальше,
впоследствии, как из чтения, так и из отдельных лекций и бесед. Я надеюсь, что
нам удастся собраться еще раз, и тогда по всем дополнительным вопросам можно
будет обменяться мнениями и проверить, что осталось наиболее неясного. Я
надеюсь также, что в дополнение к беседам и лекциям вы посвятите известное
время чтению хотя бы некоторых из главнейших произведений Маркса и Энгельса. Нет сомнения, что в указателе литературы и в пособиях, которые
учащимся советской и партийной школы предоставлены в библиотеке, которая у вас
имеется, - несомненно, что вы эти главные произведения найдете, и хотя
опять-таки сразу кое-кого, может быть, и отпугнет трудность изложения, - надо опять
предупредить, что этим не следует смущаться, что непонятное на первый раз при
чтении будет понятно при повторном чтении, или когда
вы подойдете к вопросу впоследствии с несколько иной стороны, ибо еще раз
повторяю, что вопрос такой сложный и так запутан буржуазными учеными и
писателями, что к этому вопросу каждому человеку, который хочет его серьезно
продумать и самостоятельно усвоить, необходимо подходить несколько раз,
возвращаться к нему опять и опять, обдумывать вопрос с разных сторон, чтобы
добиться ясного и твердого понимания. А возвращаться
вам к этому вопросу будет тем легче, что это такой основной, такой коренной
вопрос всей политики, что не только в такое бурное, революционное время, как
переживаемое теперь нами, но и в самые мирные времена вы каждый день в любой
газете по любому экономическому или политическому вопросу всегда натыкаетесь на
вопрос: что такое государство, в чем его сущность, в чем его значение и каково отношение нашей
партии, партии, борющейся за свержение капитализма, партии коммунистов, каково
отношение ее к государству, - каждый день вы к этому вопросу по тому или иному
поводу вернетесь. И самое главное, чтобы в результате ваших чтений, бесед и
лекций, которые вы услышите о государстве, вы вынесли уменье подходить к этому
вопросу самостоятельно, так как этот вопрос будет вам встречаться по самым
разнообразным поводам, по каждому мелкому вопросу, в самых неожиданных
сочетаниях, в беседах и спорах с противниками. Только тогда, если вы научитесь
самостоятельно разбираться по этому вопросу, - только тогда вы можете считать
себя достаточно твердыми в своих убеждениях и достаточно успешно отстаивать их
перед кем угодно и когда угодно.
После этих
небольших замечаний я перейду к самому вопросу, что такое государство, как оно
возникло и каково в основном должно быть отношение к государству партии
рабочего класса, борющейся за полное свержение капитализма, - партии
коммунистов.
Я уже
говорил о том, что едва ли найдется другой вопрос, столь запутанный умышленно и
неумышленно представителями буржуазной науки, философии, юриспруденции,
политической экономии и публицистики, как вопрос о государстве. Очень часто
этот вопрос смешивают до сих пор с вопросами религиозными, очень часто не
только представители религиозных учений (от них-то это вполне естественно
ожидать), но и люди, которые считают себя от религиозных предрассудков
свободными, смешивают специальный вопрос о государстве с вопросами
о религии и пытаются построить - очень часто сложное, с идейным философским
подходом и обоснованием - учение о том, что государство есть
нечто божественное, нечто сверхъестественное, что это некоторая сила, которой
жило человечество и которая дает людям или имеет дать, несет с собой нечто не
от человека, а извне ему данное, что это - сила божественного происхождения.
И надо сказать, что это учение так тесно связано с интересами
эксплуататорских классов - помещиков и капиталистов, - так служит их интересам,
так глубоко пропитало все привычки, все взгляды, всю науку господ буржуазных
представителей, что с остатками его вы встретитесь на каждом шагу, вплоть до
взгляда на государство у меньшевиков и эсеров, которые с негодованием отрицают
мысль, что они находятся в зависимости от религиозных предрассудков, и уверены, что могут трезво смотреть на государство. Вопрос
этот так запутан и усложнен потому, что он (уступая в этом отношении только
основаниям экономической науки) затрагивает интересы господствующих классов
больше, чем какой-нибудь другой вопрос. Учение о государстве служит оправданием
общественных привилегий, оправданием существования эксплуатации, оправданием
существования капитализма, - вот почему ожидать в этом вопросе беспристрастия,
подходить в этом вопросе к делу так, как будто люди, претендующие на научность;
могут здесь дать вам точку зрения чистой науки, - это величайшая ошибка. В
вопросе о государстве, в учении о государстве, в теории о государстве вы всегда
увидите, когда познакомитесь с вопросом и вникнете в него достаточно, всегда
увидите борьбу различных классов между собой, борьбу, которая отражается или
находит свое выражение в борьбе взглядов на государство, в оценке роли и
значения государства.
Для того
чтобы наиболее научным образом подойти к этому вопросу, надо бросить хотя бы
беглый исторический взгляд на то, как государство возникло и как оно
развивалось. Самое надежное в вопросе общественной науки и
необходимое для того, чтобы действительно приобрести навык подходить правильно
к этому вопросу и не дать затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии
борющихся мнений, - самое важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения
научной, это - не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый
вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло,
какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения
этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь.
Я надеюсь,
что по вопросу о государстве вы ознакомитесь с сочинением Энгельса
«Происхождение семьи, частной собственности и государства». Это - одно из
основных сочинений современного социализма, в котором можно с доверием
отнестись к каждой фразе, с доверием, что каждая фраза сказана не наобум, а
написана на основании громадного исторического и политического материала. Нет
сомнения, что в этом сочинении не все части одинаково доступно, понятно
изложены: некоторые предполагают читателя, обладающего уже известными
историческими и экономическими познаниями. Но опять скажу: не следует
смущаться, если это произведение по прочтении не будет понято сразу. Этого
никогда почти не бывает ни с одним человеком. Но
возвращаясь к нему впоследствии, когда интерес пробудится, вы добьетесь того,
что будете понимать его в преобладающей части, если не все целиком. Напоминаю
об этой книге потому, что она дает правильный подход к вопросу в указанном
отношении. Начинается она с исторического очерка, как государство возникло.
Чтобы
правильно подойти к этому вопросу, как и ко всякому вопросу, например, к
вопросу о возникновении капитализма, эксплуатации между людьми, к социализму, к
тому, как появился социализм, какие условия его породили, - ко всякому такому
вопросу можно солидно, с уверенностью подойти, лишь бросив исторический взгляд
на все развитие его в целом. По этому вопросу прежде
всего надо обратить внимание на то, что государство не всегда существовало.
Было время, когда государства не было. Оно появляется там и тогда, где и когда
появляется деление общества на классы, когда появляются эксплуататоры и
эксплуатируемые.
До
тех пор как возникла первая форма эксплуатации человека человеком, первая форма
деления на классы - рабовладельцев и рабов, - до тех пор существовала еще
патриархальная, или - как ее иногда называют - клановая (клан - поколение, род,
когда люди жили родами, поколениями) семья, и следы этих первобытных времен в
быту многих первобытных народов остались достаточно определенно, и если вы
возьмете какое угодно сочинение по первобытной культуре, то всегда натолкнетесь на
более или менее определенные описания, указания и воспоминания о том, что было
время, более или менее похожее на первобытный коммунизм, когда деления общества
на рабовладельцев и рабов не было. И тогда не было государства, не было особого
аппарата для систематического применения насилия и подчинения людей насилию.
Такой аппарат и называется государством.
В
первобытном обществе, когда люди жили небольшими родами, еще находясь на самых
низших ступенях развития, в состоянии, близком к дикости; в эпоху, от которой
современное цивилизованное человечество отделяют несколько тысячелетий, - в то
время не видно еще признаков существования государства. Мы
видим господство обычаев, авторитет, уважение, власть, которой пользовались
старейшины рода, видим, что эта власть признавалась иногда за женщинами, -
положение женщины тогда не было похоже на теперешнее бесправное, угнетенное
положение, - но нигде не видим особого разряда людей, которые выделяются, чтобы
управлять другими и чтобы в интересах, в целях управления систематически,
постоянно владеть известным аппаратом принуждения, аппаратом насилия, каковым
являются в настоящее время, как вы все понимаете, вооруженные отряды
войск, тюрьмы и прочие средства подчинения чужой воли насилию, - то, что
составляет сущность государства.
Если от
тех так называемых религиозных учений, ухищрений, философских построений, тех
разнообразных мнений, которые строят буржуазные ученые, отвлечься и поискать
настоящей сути дела, то увидим, что государство сводится именно к такому
выделенному из человеческого общества аппарату управления. Когда появляется такая
особая группа людей, которая только тем и занята, чтобы управлять, и которая
для управления нуждается в особом аппарате принуждения, подчинения чужой воли
насилию - в тюрьмах, в особых отрядах людей, войске и пр., - тогда появляется
государство.
Но
было время, когда государства не было, когда держалась общая связь, самое
общество, дисциплина, распорядок труда силой привычки, традиций, авторитетом
или уважением, которым пользовались старейшины рода или женщины, в то время
часто занимавшие не только равноправное положение с мужчинами, но даже нередко
и более высокое, и когда особого разряда людей - специалистов, чтобы управлять,
не было.
История показывает, что государство, как особый аппарат принуждения людей,
возникало только там и тогда, где и когда появлялось разделение общества на
классы - значит, разделение на такие группы людей, из которых одни постоянно
могут присваивать труд других, где один эксплуатирует другого.
И это
деление общества на классы в истории должно стоять перед нами ясно всегда, как
основной факт. Развитие всех человеческих обществ в течение тысячелетий во всех
без изъятия странах показывает нам общую закономерность, правильность,
последовательность этого развития таким образом, что вначале мы имеем общество
без классов - первоначальное патриархальное, первобытное общество, в котором не
было аристократов; затем - общество, основанное на рабстве, общество
рабовладельческое. Через это прошла вся современная цивилизованная Европа -
рабство было вполне господствующим 2 тысячи лет тому назад. Через это прошло
громадное большинство народов остальных частей света. У наименее развитых
народов следы рабства остались еще и теперь, и учреждения рабства, например, в
Африке, вы найдете и сейчас. Рабовладельцы и рабы - первое крупное деление на классы.
Первая группа владела не только всеми средствами производства - землей,
орудиями, как бы слабы, примитивны они тогда ни были, - она также владела и
людьми. Эта группа называлась рабовладельцами, а те, кто трудился и доставлял
труд другим, назывались рабами.
За этой
формой последовала в истории другая форма - крепостное право. Рабство в
громадном большинстве стран в своем развитии превратилось в крепостное право.
Основное деление общества - крепостники-помещики и крепостные крестьяне. Форма
отношений между людьми изменилась. Рабовладельцы считали рабов своей
собственностью, закон укреплял этот взгляд и рассматривал рабов как вещь,
целиком находящуюся в обладании рабовладельца. По отношению к крепостному
крестьянину осталось классовое угнетение, зависимость, но крепостник-помещик не
считался владельцем крестьянина, как вещи, а имел лишь право на его труд и на
принуждение его к отбыванию известной повинности. На практике, как вы все
знаете, крепостное право, особенно в России, где оно наиболее долго держалось и
приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства.
Далее, - в
крепостном обществе, по мере развития торговли, возникновения всемирного рынка,
по мере развития денежного обращения, возникал новый класс - класс
капиталистов. Из товара, из обмена товаров, из возникновения власти денег
возникала власть капитала. В течение XVIII века, вернее - с конца XVIII века, и
в течение XIX века произошли революции во всем мире. Крепостничество было
вытеснено из всех стран Западной Европы. Позднее всех произошло это в России. В
России в 1861 году тоже произошел переворот, последствием которого была смена
одной формы общества другой - замена крепостничества капитализмом, при котором
деление на классы осталось, остались различные следы и пережитки крепостного
права, но в основном деление на классы получило иную форму.
Владельцы
капитала, владельцы земли, владельцы фабрик и заводов представляли и
представляют во всех капиталистических государствах ничтожное меньшинство
населения, целиком распоряжающееся всем народным трудом и, значит, держащее в
своем распоряжении, угнетении, эксплуатации всю массу трудящихся, из которых
большинство является пролетариями, наемными рабочими, в процессе производства
получающими средства к жизни только от продажи своих рабочих рук, рабочей силы. Крестьяне, разрозненные
и придавленные еще в крепостное время, с переходом к капитализму превращались
частью (в большинстве) в пролетариев, частью (в меньшинстве) в зажиточное
крестьянство, которое само нанимало рабочих и представляло собою буржуазию
деревенскую.
Этот
основной факт - переход общества от первобытных форм рабства к крепостничеству
и, наконец, к капитализму - вы всегда должны иметь в виду, ибо, только
вспоминая этот основной факт, только вставляя в эту основную рамку все
политические учения, вы в состоянии будете правильно оценить эти учения и
разобраться, к чему они относятся, ибо каждый из этих крупных периодов
человеческой истории - рабовладельческий, крепостнический и
капиталистический - обнимает десятки и сотни столетий и представляет такую
массу политических форм, разнообразных политических учений, мнений, революций,
что разобраться во всей этой чрезвычайной пестроте и громадном разнообразии, -
особенно связанном с учениями политическими, философскими и прочими буржуазных
ученых и политиков, - можно в том только случае, если твердо держаться, как
руководящей основной нити, этого деления общества на классы, изменения форм
классового господства и с этой точки зрения разбираться во всех
общественных вопросах - экономических, политических, духовных, религиозных и
т.д.
Если вы с
точки зрения этого основного деления посмотрите на государство, то увидите, что
до деления общества на классы, как я уже сказал, не существовало и государства.
Но по мере того, как возникает и упрочивается общественное разделение на
классы, по мере того, как возникает общество классовое, по мере этого возникает
и упрочивается государство. Мы имеем в истории человечества десятки и сотни
стран, переживших и переживающих сейчас рабство, крепостничество и капитализм.
В каждой из них, несмотря на громадные исторические перемены, которые
происходили, несмотря на все политические перипетии и все революции, которые
были связаны с этим развитием человечества, с переходом от рабства через
крепостничество к капитализму и к теперешней всемирной борьбе против
капитализма, - вы всегда видите возникновение государства. Оно всегда было
известным аппаратом, который выделялся из общества и состоял из группы людей,
занимавшихся только тем или почти только тем, или главным образом тем, чтобы
управлять. Люди делятся на управляемых и на специалистов по управлению, на тех,
которые поднимаются над обществом и которых называют правителями,
представителями государства. Этот аппарат, эта группа людей,
которые управляют другими, всегда забирает в свои руки известный аппарат
принуждения, физической силы, - все равно, выражается ли это насилие над людьми
в первобытной дубине, или в эпоху рабства в более усовершенствованном типе
вооружения, или в огнестрельном оружии, которое в средние века появилось, или,
наконец, в современном, которое в XX веке достигло технических чудес и целиком
основано на последних достижениях современной техники. Приемы
насилия менялись, но всегда, когда было государство, существовала в каждом
обществе группа лиц, которые управляли, которые командовали, господствовали и
для удержания власти имели в своих руках аппарат физического принуждения,
аппарат насилия, того вооружения, которое соответствовало техническому уровню
каждой эпохи. И, всматриваясь в эти общие явления, задаваясь вопросом,
почему не существовало государство, когда не было классов, когда не было
эксплуататоров и эксплуатируемых, и почему оно возникло, когда возникли классы,
- мы только так находим определенный ответ на вопрос о сущности государства и
его значении.
Государство
- это есть машина для поддержания господства одного класса над другим. Когда в обществе не было классов, когда люди до рабской эпохи
существования трудились в первобытных условиях большего равенства, в условиях
еще самой низкой производительности труда, когда первобытный человек с трудом
добывал себе средства, необходимые для самого грубого первобытного
существования, тогда не возникало и не могло возникнуть и особой группы людей,
специально выделенных для управления и господствующих над всем остальным
обществом. Лишь когда появилась первая форма деления
общества на классы, когда появилось рабство, когда можно было известному классу
людей, сосредоточившись на самых грубых формах земледельческого труда,
производить некоторый излишек, когда этот излишек не абсолютно был необходим
для самого нищенского существования раба и попадал в руки рабовладельца, когда,
таким образом, упрочилось существование этого класса рабовладельцев, и чтобы
оно упрочилось, необходимо было, чтобы явилось государство.
И оно
явилось - государство рабовладельческое, - аппарат, который давал в руки
рабовладельцев власть, возможность управлять всеми рабами. И общество
и государство тогда были гораздо мельче, чем теперь, располагали несравненно
более слабым аппаратом связи - тогда не было теперешних средств сообщения.
Горы, реки и моря служили неимоверно большими препятствиями, чем теперь, и
образование государства шло в пределах географических границ, гораздо более
узких. Технически слабый государственный аппарат обслуживал государство,
распространявшееся на сравнительно узкие границы и узкий круг действий. Но был
все же аппарат, который принуждал рабов оставаться в рабстве, удерживал одну
часть общества в принуждении, угнетении у другой. Принуждать одну преобладающую
часть общества к систематической работе на другую нельзя без постоянного
аппарата принуждения. Пока не было классов - не было и этого аппарата. Когда
появились классы, везде и всегда вместе с ростом и укреплением этого деления
появлялся и особый институт - государство. Формы государства были чрезвычайно
разнообразны. Во времена рабовладельческие в странах наиболее передовых,
культурных и цивилизованных по-тогдашнему, например, в древней Греции и Риме,
которые целиком покоились на рабстве, мы имеем уже разнообразные формы
государства. Тогда уже возникает различие между монархией и республикой, между
аристократией и демократией. Монархия - как власть одного, республика - как
отсутствие какой-либо невыборной власти; аристократия - как власть небольшого
сравнительно меньшинства, демократия - как власть народа (демократия буквально
в переводе с греческого и значит: власть народа). Все эти различия возникли в
эпоху рабства. Несмотря на эти различия, государство времен рабовладельческой
эпохи было государством рабовладельческим, все равно - была ли это монархия или
республика аристократическая или демократическая.
Во всяком
курсе истории древних времен, выслушав лекцию об этом предмете, вы услышите о
борьбе, которая была между монархическим и республиканским государствами, но
основным было то, что рабы не считались людьми; не только не считались
гражданами, но и людьми. Римский закон рассматривал их как вещь. Закон об
убийстве, не говоря уже о других законах охраны человеческой личности, не
относился к рабам. Он защищал только рабовладельцев, как единственно
признававшихся полноправными гражданами. Но учреждалась ли монархия - это была
монархия рабовладельческая, или республика - это была республика рабовладельческая.
В них всеми правами пользовались рабовладельцы, а рабы были вещью по закону, и
над ними возможно было не только какое угодно насилие,
но и убийство раба не считалось преступлением. Рабовладельческие республики
различались по своей внутренней организации: были республики аристократические
и демократические. В аристократической республике небольшое
число привилегированных принимало участие в выборах, в демократической -
участвовали все, но опять-таки все рабовладельцы, все, кроме рабов. Это
основное обстоятельство надо иметь в виду, потому что оно больше всего
проливает свет на вопрос о государстве и ясно показывает сущность государства.
Государство
есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в
повиновении одному классу прочие подчиненные классы. Форма этой машины бывает
различна. В рабовладельческом государстве мы имеем монархию, аристократическую
республику или даже демократическую республику. В действительности формы
правления бывали чрезвычайно разнообразны, но суть дела оставалась одна и та
же: рабы не имели никаких прав и оставались угнетенным классом, они не
признавались за людей. То же самое мы видим и в крепостном государстве.
Перемена
формы эксплуатации превращала рабовладельческое государство в
крепостническое. Это имело громадное значение. В
рабовладельческом обществе - полное бесправие раба, он не признавался за
человека; в крепостническом - привязанность крестьянина к земле.
Основной признак крепостного права тот, что крестьянство (а тогда крестьяне
представляли большинство, городское население было крайне слабо развито)
считалось прикрепленным к земле, - отсюда произошло и самое понятие -
крепостное право. Крестьянин мог работать определенное число дней на себя на
том участке, который давал ему помещик; другую часть дней крепостной крестьянин
работал на барина. Сущность классового общества оставалась: общество держалось
на классовой эксплуатации. Полноправными могли быть только помещики, крестьяне
считались бесправными. Их положение на практике очень слабо отличалось от
положения рабов в рабовладельческом государстве. Но все же к их освобождению, к
освобождению крестьян, открывалась дорога более широкая, так как крепостной
крестьянин не считался прямой собственностью помещика. Он мог проводить часть
времени на своем участке, мог, так сказать, до известной степени принадлежать
себе, и крепостное право при более широкой возможности развития обмена,
торговых сношений все более и более разлагалось, и все более расширялся круг
освобождения крестьянства. Крепостное общество всегда было более сложным, чем
общество рабовладельческое. В нем был большой элемент развития торговли,
промышленности, что вело еще в то время к капитализму. В средние века
крепостное право преобладало. И здесь формы государства были разнообразны, и здесь
мы имеем монархию и республику, хотя гораздо более слабо выраженную, но всегда
господствующими признавались единственно только помещики-крепостники.
Крепостные крестьяне в области всяких политических прав были исключены
абсолютно.
И при
рабстве и при крепостном праве господство небольшого меньшинства людей над
громадным большинством их не может обходиться без принуждения. Вся история
полна беспрерывных попыток угнетенных классов свергнуть угнетение. История
рабства знает на многие десятилетия тянущиеся войны за освобождение от рабства.
Между прочим, имя «спартаковцы», которое взято теперь коммунистами Германии, -
этой единственной германской партией, действительно борющейся против ига
капитализма, - это имя взято ими потому, что Спартак был одним из самых
выдающихся героев одного из самых крупных восстаний рабов около двух тысяч лет
тому назад. В течение ряда лет всемогущая, казалось бы, Римская империя,
целиком основанная на рабстве, испытывала потрясения и удары от громадного
восстания рабов, которые вооружились и собрались под предводительством
Спартака, образовав громадную армию. В конце концов, они были перебиты,
схвачены, подверглись пыткам со стороны рабовладельцев. Эти гражданские войны
проходят через всю историю существования классового общества. Я сейчас привел
пример самой крупной из таких гражданских войн в эпоху рабовладения. Вся эпоха
крепостного права равным образом полна постоянных восстаний крестьян. В
Германии, например, в средние века достигла широких
размеров и превратилась в гражданскую войну крестьян против помещиков борьба
между двумя классами: помещиками и крепостными. Вы все знаете примеры подобных
многократных восстании крестьян против
помещиков-крепостников и в России.
Для
удержания своего господства, для сохранения своей власти помещик должен был
иметь аппарат, который бы объединил в подчинении ему громадное количество
людей, подчинил их известным законам, правилам, - и все эти законы сводились в
основном к одному - удержать власть помещика над крепостным крестьянином. Это и
было крепостническое государство, которое в России, например, или в совершенно
отсталых азиатских странах, где до сих пор крепостничество господствует - по
форме оно отличалось - было или республиканское, или монархическое. Когда
государство было монархическое - признавалась власть одного; когда оно было
республиканское - признавалось более или менее участие выборных от помещичьего
общества, - это в обществе крепостническом. Крепостническое общество
представляло такое деление классов, когда громадное большинство - крепостное
крестьянство - находилось в полной зависимости от ничтожного меньшинства -
помещиков, которые владели землей.
Развитие
торговли, развитие товарообмена привело к выделению нового класса -
капиталистов. Капитал возник в конце средних веков, когда мировая торговля
после открытия Америки достигла громадного развития, когда увеличилось
количество драгоценных металлов, когда серебро и золото стали орудием обмена,
когда денежный оборот дал возможность держать громадные богатства в одних
руках. Серебро и золото признавались как богатство во всем мире. Падали экономические силы помещичьего класса, и развивалась сила
нового класса - представителей капитала. Перестройка общества
происходила таким образом, чтобы все граждане стали как бы равными, чтобы
отпало прежнее деление на рабовладельцев и рабов, чтобы все считались равными
перед законом, независимо от того, кто каким капиталом владеет - землей ли на
правах частной собственности, или это голяк, у которого одни рабочие руки, -
все равны перед законом. Закон одинаково охраняет всех, охраняет
собственность, у кого она есть, от покушений против собственности со стороны
той массы, которая, не имея собственности, не имея ничего, кроме своих рук,
постепенно нищает, разоряется и превращается в пролетариев. Таково
капиталистическое общество.
Я не могу
на этом останавливаться подробно. К этому вопросу вы еще вернетесь, когда
будете беседовать о программе партии, - там вы услышите характеристику
капиталистического общества. Это общество выступило против крепостничества,
против старого крепостного права с лозунгом свободы. Но это была свобода для
того, кто владеет собственностью. И когда крепостное право
было разрушено, что произошло к концу XVIII - началу XIX века - в России это
произошло позднее других стран, в
Чтобы
понять борьбу, начатую с всемирным капиталом, чтобы понять сущность
капиталистического государства, надо помнить, что капиталистическое
государство, выступая против крепостнического, шло в бой с лозунгом свободы. Отмена крепостного
права означала для представителей капиталистического государства свободу и
оказывала им услугу постольку, поскольку крепостное право разрушалось
и крестьяне получили возможность владеть, как полной собственностью, той
землей, которую они купили путем выкупа, или частицей - из оброка, - на это
государство не обращало внимания: оно охраняло собственность, каким бы путем
она ни возникла, так как оно покоилось на частной собственности. Крестьяне
превращались в частных собственников во всех современных цивилизованных
государствах. Государство охраняло частную собственность и там, где помещик
отдавал часть земли крестьянину, вознаграждало его посредством выкупа, продажи
за деньги. Государство как бы заявляло: полную частную собственность мы
сохраним, и оказывало ей всяческую поддержку и заступничество. Государство
признавало эту собственность за каждым купцом, промышленником и фабрикантом. И
это общество, основанное на частной собственности, на власти капитала, на
полном подчинении всех неимущих рабочих и трудящихся масс крестьянства, - это
общество объявляло себя господствующим на основании свободы. Борясь против
крепостного права, оно объявило собственность свободной и особенно гордилось
тем, что будто государство перестало быть классовым.
Между тем
государство по-прежнему оставалось машиной, которая помогает капиталистам
держать в подчинении беднейшее крестьянство и рабочий класс, но по внешности
оно было свободно. Оно объявляет всеобщее избирательное право, заявляет устами
своих поборников, проповедников, ученых и философов, что это государство не
классовое. Даже теперь, когда против него началась борьба Советских
социалистических республик, они обвиняют нас, будто мы - нарушители свободы,
что мы строим государство, основанное на принуждении, на подавлении одних
другими, а они представляют государство всенародное, демократическое. Вот этот вопрос - о государстве - теперь, во время начала
социалистической революции во всем мире, и как раз во время победы революции в
некоторых странах, когда особенно обострилась борьба с всемирным капиталом, -
вопрос о государстве приобрел самое большое значение и стал, можно сказать,
самым больным вопросом, фокусом всех политических вопросов и всех политических
споров современности.
Какую бы
партию мы ни взяли в России или в любой более цивилизованной стране, - почти
все политические споры, расхождения, мнения вертятся сейчас около понятия о
государстве. Является ли государство в капиталистической
стране, в демократической республике, - особенно вроде такой, как Швейцария или
Америка, - в самых свободных демократических республиках, является ли государство
выражением народной воли, сводкой общенародного решения, выражением
национальной воли и т.д., - или же государство есть машина для того, чтобы
тамошние капиталисты могли держать свою власть над рабочим классом и
крестьянством? Это - основной вопрос, около которого сейчас вертятся во
всем мире политические споры. Что говорят о большевизме? Буржуазная пресса
ругает большевиков. Вы не найдете ни одной газеты, которая бы не повторила
ходячего обвинения против большевиков в том, что они являются нарушителями
народовластия. Если наши меньшевики и
социалисты-революционеры в простоте души (а может быть, и не в простоте, или,
может быть, это такая простота, о которой сказано, что она - хуже воровства)
думают, что они являются открывателями и изобретателями обвинения против
большевиков в том, что они нарушили свободу и народовластие, то они самым
смешным образом заблуждаются. В настоящее время нет ни
одной из богатейших газет богатейших стран, которые десятки миллионов
употребляют на их распространение и в десятках миллионов экземпляров сеют
буржуазную ложь и империалистическую политику, - нет ни одной из этих газет,
которая не повторила бы этих основных доводов и обвинений против большевизма:
что Америка, Англия и Швейцария, это - передовые государства, основанные на
народовластии, большевистская же республика есть государство
разбойников, что оно не знает свободы и что большевики являются нарушителями
идеи народовластия и даже дошли до того, что разогнали учредилку.
Эти страшные обвинения большевиков повторяются во всем мире. Обвинения эти
подводят нас целиком к вопросу: что такое государство? Чтобы эти обвинения
понять, чтобы в них разобраться и вполне сознательно к ним отнестись и
разобраться не по слухам только, а иметь твердое мнение, надо ясно понять, что
такое государство. Здесь мы имеем всякие капиталистические государства и все те
учения в защиту их, которые создались до войны. Чтобы правильно подойти к
решению вопроса, нужно отнестись критически ко всем этим учениям и взглядам.
Я уже
назвал вам в помощь сочинение Энгельса «Происхождение семьи, частной
собственности и государства». Здесь именно говорится, что всякое государство, в
котором существует частная собственность на землю и на средства производства,
где господствует капитал, как бы демократично оно ни было, - оно есть
государство капиталистическое, оно есть машина в руках капиталистов, чтобы
держать в подчинении рабочий класс и беднейшее крестьянство. А всеобщее
избирательное право, Учредительное собрание, парламент - это только форма,
своего рода вексель, который нисколько не меняет дела по существу.
Форма
господства государства может быть различна: капитал одним образом проявляет
свою силу там, где есть одна форма, и другим - где другая, но по существу
власть остается в руках капитала: есть ли цензовое право или другое, есть ли
республика демократическая, и даже чем она демократичнее, тем грубее, циничнее
это господство капитализма. Одна из самых демократических республик в мире -
Северо-Американские Соединенные Штаты - и нигде так, как в этой стране (кто там
побывал после
Демократическая
республика и всеобщее избирательное право по сравнению с крепостническим строем
были громадным прогрессом: они дали возможность пролетариату достигнуть того
объединения, того сплочения, которое он имеет, образовать те стройные,
дисциплинированные ряды, которые ведут систематическую борьбу с капиталом.
Ничего подобного даже приблизительно не было у крепостного крестьянина, не
говоря уже о рабах. Рабы, как мы знаем, восставали, устраивали бунты, открывали
гражданские войны, но никогда не могли создать сознательного большинства,
руководящих борьбой партий, не могли ясно понять, к какой цели идут, и даже в
наиболее революционные моменты истории всегда оказывались пешками в руках
господствующих классов. Буржуазная республика, парламент, всеобщее
избирательное право - все это с точки зрения всемирного развития общества
представляет громадный прогресс. Человечество шло к капитализму, и только
капитализм, благодаря городской культуре, дал возможность угнетенному классу
пролетариев осознать себя и создать то всемирное рабочее движение, те миллионы
рабочих, организованных по всему миру в партии, те социалистические партии,
которые сознательно руководят борьбой масс. Без парламентаризма, без выборности
это развитие рабочего класса было бы невозможно. Вот почему все это в глазах
самых широких масс людей получило такое большое значение. Вот почему перелом
кажется таким трудным. Не только сознательные лицемеры, ученые и попы
поддерживают и защищают эту буржуазную ложь, что государство свободно и
призвано защищать интересы всех, но и массы людей, искренне повторяющих старые
предрассудки и не могущих понять перехода от старого капиталистического
общества к социализму. Не только люди, находящиеся в прямой
зависимости от буржуазии, не только те, которые находятся под гнетом капитала,
или которые подкуплены этим капиталом (на службе у капитала состоит масса всякого
рода ученых, художников, попов и т.д.), но и люди, просто находящиеся под
влиянием предрассудков буржуазной свободы, все это ополчилось против
большевизма во всем мире за то, что при своем основании Советская
республика отбросила эту буржуазную ложь и открыто заявила: вы называете свое
государство свободным, а на самом деле, пока есть частная собственность, ваше
государство, хотя бы оно было демократической республикой, есть не что иное,
как машина в руках капиталистов для подавления рабочих, и, чем свободнее
государство, тем яснее это выражается. Пример этого - Швейцария в Европе,
Северо-Американские Соединенные Штаты в Америке. Нигде капитал не господствует
так цинично и беспощадно, и нигде это не видно с такой ясностью, как именно в
этих странах, хотя это демократические республики, как бы ни были они изящно
размалеваны, несмотря ни на какие слова о трудовой демократии, о равенстве всех
граждан. На деле в Швейцарии и Америке господствует капитал, и всякие попытки
рабочих добиться сколько-нибудь серьезного улучшения своего положения
встречаются немедленной гражданской войной. В этих странах
меньше солдат, постоянного войска, - в Швейцарии существует милиция, и каждый
швейцарец имеет ружье у себя дома, в Америке до последнего времени не было
постоянного войска, - и поэтому, когда случается стачка, буржуазия вооружается,
нанимает солдат и подавляет стачку, и нигде это подавление рабочего движения не
происходит с такой беспощадной свирепостью, как в Швейцарии и Америке, и нигде
в парламенте не сказывается так сильно влияние
капитала, как именно здесь. Сила капитала - все, биржа - все,
а парламент, выборы - это марионетки, куклы... Но чем дальше, тем больше
проясняются глаза рабочих, и тем шире распространяется идея Советской власти,
особенно после той кровавой бойни, которую мы только что пережили. Все яснее
становится для рабочего класса необходимость беспощадной борьбы с
капиталистами.
Какими
бы формами ни прикрывалась республика, пусть то будет самая демократическая
республика, но если она буржуазная, если в ней осталась частная собственность
на землю, на заводы и фабрики, и частный капитал держит в наемном рабстве все
общество, т. е., если в ней не выполняется то, о чем заявляет программа нашей
партии и Советская конституция, то это государство - машина, чтобы угнетать одних другими. И эту
машину мы возьмем в руки того класса, который должен свергнуть власть капитала.
Мы отбросим все старые предрассудки, что государство есть всеобщее равенство, -
это обман: пока есть эксплуатация, не может быть равенства. Помещик не может
быть равен рабочему, голодный - сытому. Ту машину, которая называлась
государством, перед которой люди останавливаются с суеверным почтением и верят
старым сказкам, что это есть общенародная власть, - пролетариат эту машину
отбрасывает и говорит: это буржуазная ложь. Мы эту машину отняли у
капиталистов, взяли ее себе. Этой машиной или дубиной мы разгромим всякую
эксплуатацию, и, когда на свете не останется возможности эксплуатировать, не
останется владельцев земли, владельцев фабрик, не будет так, что одни
пресыщаются, а другие голодают, - лишь тогда, когда возможностей к этому не
останется, мы эту машину отдадим на слом. Тогда не будет государства, не будет
эксплуатации. Вот точка зрения нашей коммунистической партии. Надеюсь, что к
этому вопросу мы в следующих лекциях вернемся - и неоднократно.
Впервые
напечатано 18 января
Печатается
по тексту Полн. собр. соч., т. 39. с. 64-84
